Появляется все больше доказательств того, что повреждение мозга может раскрыть необыкновенные творческие таланты. Может быть это поможет нам узнать, как появляются гении? Сегодня в нашей рубрике “Физика сознания” поговорим о гениальности и еще раз о савантах.
Это случилось летом 1860 года, когда у Эдвард Мейбриджа подходил к концу его запас книг. Это было в некотором роде проблемой, так как именно их он и продавал. Он передал на время свой магазин в Сан-Франциско своему брату и сел в дилижанс, чтобы отправиться за покупкой новой партии книг. Вряд ли он понимал, что очень скоро он изменит мир навсегда.
Эдвард проезжал по северо-восточному Техасу, когда у его экипажа возникли проблемы. У возницы треснул кнут, и лошади понесли, увлекая повозку вниз по крутой горной дороге. Дилижанс в итоге врезался в дерево, а Мейбридж взлетел в воздух и приземлился головой на большой валун, разбив голову.
Он проснулся девять дней спустя в больнице в 150 милях от места, где это случилось. Несчастный случай оставил его с обилием медицинских проблем, включая двойное зрение, приступы судорог и отсутствие обоняния, слуха и вкуса. Но самые радикальные изменения претерпела его личность.
Раньше Мейбридж был добрым и открытым человеком, с хорошей деловой жилкой. Теперь же он стал любителем риска, эксцентричным и капризным (позже он даже убьет любовника своей жены). И, вполне возможно, он стал гением.
Вопрос о том, откуда берутся творческие инсайты – и как получить их больше – оставался предметом долгих споров в течение тысяч лет. По мнению ученых, их источником может быть что угодно, от усталости до скуки. У самих вундеркиндов есть другие, еще менее убедительные идеи. Платон утверждал, что они являются результатом божественного безумия. А может быть, как полагал Фрейд, они возникают из-за сублимация сексуальных желаний? Чайковский утверждал , что моменты гениальности рождаются из трезвых раздумий и технических знаний.
Но до недавнего времени большинство здравомыслящих людей соглашались в одном: творчество начинается в розовой дрожащей массе внутри наших черепов. И конечно, само собой разумеется, что сотрясение мозга, его травмирование, удар током, попадание в него пули, отрезание от него кусочка или депривация мозга отсутствием кислорода, приведет к быстрой смерти любого великого видения, которым обладает его владелец.
Но иногда все случается совершенно наоборот.
Эдвард Мейбридж был выброшен из дилижанса и стал творческим гением. (Фото: Алами)
После аварии, Мейбридж постепенно оправился, достаточно для того, чтобы отплыть в Англию. Там его креативность действительно нашла себе применение. Он отказался от продажи книг и стал фотографом, причем – одним из самых известных в мире. Он также был плодовитым изобретателем. До аварии он не подал ни одного патента. В следующие два десятилетия он подал заявку как минимум на 10 изобретений.В 1877 году он принял участие в пари, которое позволила ему объединить изобретение и фотографию. Легенда гласит,что его друг, богатый железнодорожный магнат по имени Лиланд Стэнфорд, был убежден, что лошади могут летать. Или, если выразиться более аккуратно, он был убежден, что когда лошадь бежит, все ее ноги отрываются от земли одновременно. Мейбридж сказал, что такого не может быть.
Чтобы доказать это, он разместил 12 камер вдоль конной дорожки и соединил их веревкой, которая автоматически выключала их в тот момент, когда любимой гоночная лошадь Стэнфорда – Оксидент – пробегала мимо. Затем он изобрел специальное устройство, которое было названо им достаточно неуклюже – “зоопраксископ”. Оно позволило ему показывать несколько изображений подряд в быстрой последовательности друг за другом,что дало ощущение движения. К его собственному удивлению, лошадь действительно ненадолго замерла прямо в середине галопа. Так Мейбридж снял первый фильм, и вместе с ним доказал, что да, – лошади могут летать.
Резкий поворот в жизни Мейбриджа, от обычного книготорговца до творческого гения, и породил слухи, что эти изменения были прямым следствием несчастного случая. Вполне возможно, что у него был “внезапный синдром саванта”, при котором исключительные способности появляются после черепно-мозговой травмы или заболевания. И такой случается крайне редко. В настоящий момент есть всего 25 подтвержденных случаев на планете.
Один из них – это Тони Цикория, хирург-ортопед, которого ударила молния в парке Нью-Йорка в 1994 году. Разряд прошел прямо через его голову и оставил его с непреодолимым желанием играть на пианино. Сначала он играл музыку, написанную другими людьми, но вскоре он сам начал записывать мелодии, которые постоянно возникали у него в голове. Сегодня он пианист и композитор, и одновременно – практикующий хирург.
Другой случай – Джон Саркин, который после инсульта превратился из мануального терапевта в художника. Желание рисовать настигло его практически сразу. У него были все виды терапии в больнице-логопедия, арт-терапия, физиотерапия, трудотерапия, психотерапия – “и они засунули карандаш мне в руку и сказали: “Хотите рисовать?”- И я сказал : “Почему бы и нет”, – рассказывает он.
Готфрид Майнд – художник – савант. Он рисовал кошек с невероятным количеством точных и мелких деталей. (Фото: Alamy)
Его первой музой был кактус в его доме в Глостере, штат Массачусетс. Он выглядел, как торчащий вверх палец, как в вестернах 50-х годов. Даже его ранние изображения – очень абстрактны . На некоторых из них части кактуса напоминают закрученные зеленые змеи, на других – красные, зигзагообразные лестницы.
Его работы с тех пор были опубликованы в The New York Times, представлены на обложках альбомов и и украсили книгу автора, удостоенного Пулитцеровской премии. Он регулярно продает их как минимум за 10 000 долларов (7 400 фунтов стерлингов).
Но больше всего поражает история Джейсона Паджитта, на которого напалии в баре в Такоме, штат Вашингтон, в 2002 году. До нападения Паджетт был выпускником колледжа, работавшим в янопском магазине. Все, что его интересовало в жизни – это вечеринки и девушеки. Он не интересовался математикой – в школе он даже не смог закончить курс алгебры.
Но в ту ночь все изменилось. Сначала он был доставлен в больницу с сильным сотрясением мозга. «Я помню, что подумал, что все выглядят слишком ярким и нереальным, но я решил, что это просто от наркотика, который они вкололи мне, чтобы притупить боль», – говорит он. «Затем на следующее утро я проснулся и включил воду. Струя воды выглядела как маленькие касательные линии [прямая линия, которая касается одной точки на кривой], закручивающиеся по спирали вниз ».
С тех пор мир Паджетта заполонили геометрические фигуры и системы координат. Он стал одержим математикой и теперь известен своими рисунками формул, таких как Pi.Сегодня он с трудом верит, что когда-то не знал, что такое касательная. “Я чувствую себя как два разных человека, и мои мама и папа подтверждают это. Это как иметь двух разных детей”, – говорит он.
Почему это происходит? Как это работает? И можем ли мы понять из этих историй, что делает гениев особенными?
Есть две основные гипотезы по этому поводу. Во-первых, когда кто-то ударит вас со всего размаху по голове, эффект от этого похож на дозу ЛСД. Считается, что психоделические препараты увеличивают творческие способности путем увеличение количества серотонина, так называемого “гормона счастья”, в мозге. Это приводит к “синестезии”, в которой одновременно активируется более чем одна область мозга, и чувства, которые мы обычно испытываем отдельно, становятся связанными.
Многие люди не нуждаются в лекарствах, чтобы испытать это: почти 5% населения имеет ту или иную форму синестезии. Например, достаточно распространена синестезия типа ” графема-цвет”, в которой слова связаны с цветами. Например, актер Джеффри Раш считает, что понедельник – бледно-голубой.
Когда мозг травмирован, мертвые и умирающие клетки пропускают серотонин в окружающую ткань. Физически, это, возможно, стимулирует новые связи между областями мозга, так же, как и при приеме LSD. На ментальном уровне это позволяет человеку связать, казалось бы, несвязуемое. ” Мы наблюдали постоянные изменения до того, как новые связи в мозге становились видимыми, те, которых не было раньше”, – говорит Берит Брогард, нейробиолог, который руководит лабораторией Мультисенсорных исследований Brogaard во Флориде.
Актер Джеффри Раш имеет синестезию, где стимуляция одного чувства влияет на все остальные, такие как запах или распознавание цветов (Фото: Alamy)
Но есть альтернативная версия. Первая подсказка появилась в 1998 году, когда группа неврологов заметила, что пятеро их пациентов с деменцией были художниками , причем – удивительно хорошими. В частности, они имели лобно-височную деменцию, которая необычна тем, что влияет только на некоторые участки мозга. Например, визуальное творчество может оставаться сохранным, в то время как языковые и социальные навыки постепенно разрушаются.
Одним из них был “Пациент 5″. В возрасте 53 года он записался на короткий курс рисования в местном парке, хотя ранее он не интересовался такими вещами. Это совпало с началом его деменции; несколько месяцев спустя у него начались проблемы с речью.
Вскоре он стал раздражительным и эксцентричным, и у него стало возникать компульсивное желание попрошайничать на улице. По мере того, как болезнь прогрессировала, так же развивалось и его умение рисовать, переходя от простых натюрмортов к мрачным импрессионистским картинам домов и различных строений из его детства.
Чтобы выяснить, что происходит, ученые провели 3D-сканирование мозга своих пациентов. В четырех из пяти случаев они обнаружили повреждения левого полушария. Нобелевское исследование 1960-х годов открыло нам, что каждая из половин мозга специализируется на различных задачах; в целом, правая сторона является домом для творчества, а левая-центром логики и языка.
Но левое полушарие умеет по-своему хулиганить. ” Это, как правило, доминирующая область мозга”, – говорит Брогард. “Она имеет тенденцию подавлять пограничные типы мышления – очень оригинальное, очень творческое мышление, – потому что это полезно для нашей способности принимать решения и нашей способности функционировать в нормальной жизни.”. Теория гласит, что по мере того, как левые полушария пациентов становились все более поврежденными, их правые полушария могли свободно процветать.
Это подтверждается и рядом других исследований, в том числе тех, в которых творческое понимание пробудилось у здоровых добровольцев, которым временно ограничили активность в левом полушарии и увеличили ее в правом. “Работа Аллена Снайдера (ведущего исследователя – прим. автора) была воспроизведена другим человеком, так что это теория, которую я считаю достойной внимания”, – сказал Дарольд Трефферт, – психиатр из медицинской школы университета Висконсина, который изучает синдром саванта в течение десятилетий.
Но как насчет всемирно известных гениев? Может ли теория объяснить и их таланты?
Рассмотрим аутизм. От Дэниела Таммета, который может выполнять ошеломляющие математические вычисления в уме с огромной скоростью, до Готфрида Майнда, “кошачьего Рафаэля“, который рисовал животных с фантастическим уровнем реализма, мы видим , так называемых ” аутичных савантов”, которые имеют практически сверхчеловеческие способности и могут конкурировать с эрудитами эпохи Возрождения.
Было подсчитано, что один из 10 людей с аутизмом имеет синдром саванта, и есть многочисленные доказательства, что это расстройство связано с повышенной креативностью. И хотя это трудно доказать, было предположение, что многочисленные гиганты мысли, включая Эйнштейна, Ньютона, Моцарта, Дарвина и Микеланджело, могли иметь нечто похожее.
Одна из теорий предполагает, что аутизм возникает из-за аномально низких уровней серотонина в левом полушарии в детстве, что предотвращает нормальное развитие этой зоны. Как и при внезапном синдроме саванта, это позволяет правому полушарию работать более активно.
Интересно, что у многих людей с внезапным синдромом саванта также развиваются симптомы аутизма, включая социальные проблемы, обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) и всепоглощающие страсти. “Дело зашло настолько далеко, что если у меня появлялись деньги, я обрызгивал их лизолом и клал в микроволновку на несколько секунд, чтобы полностью избавиться от микробов,” – рассказывает Паджетт.
”Они обычно могут вести нормальную жизнь, но у них чаще всего есть эта одержимость”, – говорит Брогард. Это что-то универсальное для всех внезапных савантов. Джон Саркин сравнивает свое искусство с инстинктом. “Я не чувствую, что мне нравится рисовать, мне кажется, что я должен рисовать”. Его студия содержит тысячи законченных и незавершенных работ, которые часто покрыты различными кривыми, словами, перекрестными штриховками и перекрывающимися изображениями.
Считается, что многие творческие гении, такие как Альберт Эйнштейн, возможно, имели похожие расстройства (Фото: Алами)
На самом деле, хотя им часто это и не нужно, внезапные саванты упорно работают над улучшением своего мастерства.”Я имею в виду, – я много тренировался. Талант и трудолюбие, я думаю, что они неразделимы – вы делаете что-то еще раз и еще, и с каждым разом оно получается все лучше и лучше”, – говорит Саркин. Паджетт согласен с ним. “Когда вы так сильно зациклены на чем-то, вы действительно можете совершить какое-нибудь открытие”.
Мейбридж не стал исключением. После истории с пари он переехал в Филадельфию и продолжил одержимо снимать на пленку движение, фотографируя все виды деятельности, такие как прогулки вверх и вниз по лестнице и, как ни странно, снимал и себя самого, размахивающего киркой в обнаженном виде. Между 1883 и 1886 он сделал более 100 000 фотографий.
“По-моему, по крайней мере, тот факт, что они могут улучшать свои способности, не отрицает саму внезапность или интенсивность, с которой они их реализуют”, – говорит Трефферт. По мере того, как наше понимание внезапного синдрома саванта улучшается, в конечном итоге мы надеемся, что все мы сможем разблокировать наши скрытые умственные способности -возможно, с помощью умных лекарств или аппаратных средств.
Но до тех пор, возможно, нам, смертным, придется усердно трудиться.
Саванты: другая сторона мозга. – Физика сознания.